Коротенькое, про случай с варовским персонажем
Розовое Облако привычно скользила меж стволов, камней, по тропкам, по следам соплеменников, что жили здесь задолго до неё. Вскоре в ушах зашелестел тихий шум волн, в нос ударил терпкий запах водорослей — близился берег озера. Сейчас кошка пробиралась к своей кучке, накрытой камешком, деловито обдумывая дальнейшие действия с предметами, что оттуда достанет. По пути её взгляд цепляется за что-то, на мордочке проступает озадаченное выражение — на земле без присмотра лежат три пёрышка, коричневых. Может забыл кто? Остановилась, огляделась, подождала пять минуток — вдруг кто-нибудь прибежит? Никого. Только волны равномерно и лениво лижут берег, отдаваясь в ушках тихими всплесками. Облако подошла поближе к тому, что завладело её вниманием, принюхалась. Чёткого запаха не учуяла — видимо, пропитались перья запахом недавних ныряльщиков да водорослей, скрывая запах настоящего владельца. Быстро мазнула взглядом голубых глаз по местности вокруг, снова посмотрела на пёрышки. Украдкой подцепила, взяла поудобнее в зубы все три, скользнула к своей кучке, под камешек положила. Потянувшись, кошка решила нырнуть разок — быть может, ракушку заметит иль ещё что полезного.
Выходит она на мель после нырка, отряхивается, с наслаждением ощущая почву под ногами и ласковые лучи солнышка. Только успела себя в порядок привести, как вдруг на берег озера поспешно выскакивает воитель. Метнулся к месту, где лежали пёрышки, нервно дёрнулся, оглянулся. Зацепил беспокойным взглядом Розовое Облако:
— Скажи, ты не видела тут трёх пёрышек, коричневых таких?
Как хорошо, как хорошо что не видел он её мордочки сейчас, что залило румянцем смущения, хорошо что сидела к нему вполоборота. Быстро справившись с собой, она промяукала, не глядя коту в глаза:
— Да, конечно! Я их под камешек положила, сейчас, я быстро. — Поспешный полушаг, полубег. Протянула владельцу то, что искал.
— Спасибо! — Он с облегчением выдохнул. — Я-то уж подумал что украли.
Розовое Облако мяукнула что-то неразборчиво, попрощалась неловко. Неспеша пошла в сторону лагеря, но как завернула за деревья, так что не видно её уж с песчаной отмели — сначала ускорила шаг, а потом побежала, всё быстрей, быстрее прочь, в самую гущу зарослей, в самую тьму переплетавшихся деревьев. Остановилась, задыхаясь от резкого и быстрого бега. Стыд всколыхнулся, поднялся, снова окатил горячей, изматывающей волной при первых же мыслях. Хотелось завыть, зарычать, всё внутри скрутилось тугой пружиной. Мысли бессвязны, перетекают в бессознательные ощущения: "Нельзя, нельзя, нельзя так было, ты не знала, но всё равно — НЕЛЬЗЯ. Глупышка. Перестань винить себя, ты не виновата. Нет-нет-нет-нет-нет. НЕТ. Нельзя, никогда. Нельзя.". Хочется нашипеть на себя, рыкнуть, приструнить, как малого котёнка, исполосовать себя когтями, оставляя кровавые раны.

П-почему...

Почему мной
управляют
стыд
и
смущение?...

Это пройдёт, обязательно. Она успокоится через несколько минут, она успокоится. Отдышится, полежит притихшим комочком на клочке земли, слушая стрекотание насекомых. Встанет, прилижет шёрстку. Встряхнётся, обычной лёгкой поступью убежит в лагерь, приветливо улыбаясь каждому соплеменнику, беззаботно отвечая на приветствия и вопросы.
Всё хо-ро-шо, слышишь?...


Под влиянием размышлений написалось
Сближение людей... Вначале ты будто дотрагиваешься до камня - он безмолвен и прохладен, ты ничего не знаешь о человеке и не испытываешь никаких к нему эмоций - ни холодной ненависти, ни горячей любви. Ты можешь попробовать ударить - но в лучшем случае почувствуешь лишь искру изумления в ответ, а в худшем - это отзовётся тупой болью вроде той, что испытываешь от удара о жёсткую поверхность. А можно провести задумчиво по гладкой поверхности, положить на неё руку, но не давить - а просто, с любопытством и лёгкой приветливостью. И в большинстве случаев камень чуть-чуть поддаётся, становится не столь твёрдым, как раньше. По мере того как ты идёшь вглубь ты познаёшь разные чёрточки характера, создаёшь и укрепляешь ниточку привязанности между вами. Если продолжить завоёвывать доверие человека - начнёшь продвигаться всё дальше и дальше, ощущая всё более мягкое и нежное вещество. И в тоже время - всё более ранимое и беззащитное... Можно зайти так далеко, что даже маленькая песчинка недопонимания и злобы может причинить боль. А ещё, блуждая в потёмках чьей-то души и узнавая человека во всех деталях, можно наткнуться на то, что испугает, вызовет чувство отвращения... Ты встанешь перед выбором - отпрянуть, отдёрнуться, сбежать как можно дальше, или - смириться, принять и эту частичку единого целого.



Описание локаций текстиком
Бело-розовая кошка сверкает голубыми глазами, беззаботно болтает о чём-то, уводя за собой котёнка, впервые робко вышедшего на нейтральные территории — только-только в последователи посвятился. Сопровождающая, пройдя немного вперёд, привычно юркнула в сеть подземных переходов, именуемых метром, сориентировалась, вылезла из нужного ей прохода. Малыш вертит головкой во все стороны, еле поспевая за кошкой, внимает вполуха её рассказам да рассуждениям о местах что тут есть. Внезапно идти становится тяжелее, резкий порыв ветра пронизывает до костей, чуть не сбивая с ног зазевавшегося последователя — началась горная местность. Пушистая бело-розовая воительница, которую нарекли соплеменники Розовым Облаком, привычно подхватывает котёнка за шкирку, дождавшись его согласия, и ловко прыгает вверх уже вместе с ним. Вскоре оказались они перед лабиринтом снежным — небольшим, но заблудится довольно просто, если пути не знаешь. Уже бессознательно, почти автоматически, лапки уверенно находят привычный ей путь, ведут в нужную сторону. Быстро пройдя эту часть пути, Розовое Облако с котёнком в зубах врезается в густой туман, идёт на ощупь. Через пару секунд скользнула в пещеру — тепло тут и сухо, хоть и странным это после тумана кажется малышу. Путь завершён. Последователя опускают на пол, и он, с восхищением, робко принюхивается, подходит к диковинным предметам, к поделкам, пёрышкам, ракушкам. Любопытный носик суёт в проходы, пытается разглядеть что там. Воительница обращает на себя внимания, окликая пёстрый комочек шерсти. Приглашает гостя в её убежище пополнить силы, указывая на родник небольшой, что бьёт ключом из стены, лужицей стекается и дальше течёт по каналу, что скрыт от глаз. Тихие шаги, быстрый взмах лапой у поверхности воды, и вот уже в когтях трепыхается рыбка. Стряхивает кошка её с когтей, пододвигает котёнку. Тот с удовольствием уплетает дичь, с жадностью ловя слова о том что хозяйка пещеры скоро его по своим владениям проведёт, всё покажет да расскажет.


Посвящение
Сердце колотится гулко в груди, отдаваясь волнами волнения во всём теле, заставляя сужаться зрачки, вставать дыбом шерсть. Вдох-выдох, чтобы хотя бы немножко унять беспокойные эмоции и привести в порядок мысли, чтоб ни одну фразу не забыть из задуманных ею. Решительный блеск глаз, несколько быстрых полупрыжков, полушагов - и вот она уже у корней. Замерла у древа, воспоминания накрыли с головой — о прошлом посвящении, что было при становлении на путь последователя. Помнит, как ёжилась от чрезмерно большого для неё количества взглядов, как страх ошибиться свернулся внутри тугим комком, заставляя нервничать и беззащитно прижимать ушки к голове. Помнит и то как быстро провела чуть дрогнувшей лапкой по коре древа, оставив неглубокую царапину, которую зацепила взглядом сейчас. Совсем по-иному ощущает себя уже взрослая Розовое Облако, на грани между последователем и воителем. В душе её нет места страху — кошка обернулась к смотрящим на неё в ожидании, улыбнулась слегка. Толпа подобна морю из пёстрых шкурок леших, и чуть ли не каждого она может по имени назвать — всех знает, за исключением, может, только нескольких котеек из Крылатого племени, что с интересом поглядывают на неё, сидя чуть в отдалении от прочих. Видит в глазах большинства соплеменников искреннюю радость за неё, и последние крохи неуверенности и скованности растворяются в ней, кошка выдыхает свободнее.
— Хочу начать свою речь с благодарности тем, кто породил меня на свет и поддерживал в самые первые дни моей жизни здесь, то есть моим родителям - Гуу-Гуу Раата и Чих-Пых Раа. — Вздыхает еле заметно, задумчивую паузу делает.
— Огромное спасибо хочу сказать так же моему наставнику, Белому Волчонку, что заботливо обучал меня всему что мне было необходимо знать и отвечал на каждую мою просьбу и вопрос, заняв с самых первых дней обучения значимое место в жизни маленького комочка шерсти, что звали Розовым Облачком.
— Не могу не упомянуть моего брата, что отошёл в неявь - Вороньи Причуды... — Печально-тоскливые нотки сквозят в голосе кошки. — Если ты меня слышишь сейчас, знай - пусть я и не могу больше поговорить с тобой так, как раньше, но я бесконечно благодарна тебе за каждый момент, который ты провёл со мной, освещая мою жизнь лучиком солнышка.
С не прошедшей ещё горечью в чуть дрогнувшем голосе, с некоторой нерешительностью, продолжила:
— Спасибо Соболю, Укравшему Ветку Рябины, за то что отчасти облегчил эту боль, подарив частичку своего тепла. — Поднимает потеплевший взгляд на ставших такими родных ей соплеменников - не стоит давать печали поглотить себя без остатка в столь важный момент в её жизни.
— Я бы поблагодарила очень многих за те так необходимые иногда мелочи, что обычно делаешь и забываешь, в то время как принявший помощь уже не забудет их, или, как минимум, сохранит к тебе положительное отношение. Но, думаю, никому не захотелось бы слушать часами список благодарностей. — Лёгкая улыбка коснулась её мордочки, но вскоре исчезла, ощущая решительный настрой Розового Облака.
Пауза. Кошка расправила плечи, устремила взгляд чуть выше толпы, в небо, такое же пронзительно-голубое, как и её глаза.
— Клянусь защищать Чернолесье и трудится ему во благо на протяжении всей своей жизни. — Решительный, быстрый взмах лапой, тихий треск раздираемой коры. Новая царапина поверх старой. Новая должность на фундаменте знаний с прошлой. Новые, чуть иные шаги бесшумных лап поверх старых следов, что сделала она же несколько минут назад.


Нечто, написанное ночью - я интерпретировала себя через лес, наделяя каждую деталь смыслом
На первый взгляд это лишь небольшая рощица, неброская, шелестящая очень тихо и застенчиво. Большинство благополучно побродят на самой её окраине и уйдут вновь, заметив иное. Те же, кто решат продвинуться дальше, скорее всего изберут протоптанную и привычную глазу дорожку, которую создал сам лес и его обитатели. Она ведёт в ухоженную полянку, полную шелестящих цветов, уже более громких и ярких, чем листва скромных рощиц. От открытой полянки несчётные тропинки расходятся обширной сетью - каждый волен выбрать свой путь или создать новый. Мало кто сильно отходит от привычных и протореных троп или заходит слишком далеко. Но такие есть, хоть это и риск. Никогда не знаешь, куда тебя занесёт - в благоухающий райский уголок или в мрачное редколесье, ощитинённое колючками. Правда, что облегчает задачу, лес продаётся некоторым общепринятым закономерностям, а также имеет свои - желающий заметить сможет уловить их.
Говоря о лесе, нельзя не упомянуть о его составляющих. Из примечательного - есть в нём озеро, которому не более трёхсот лет. На первый взгляд - тихая и неглубокая гладь, поверхность, говорящая о малом. Но при погружении можно открыть новый, совершенно иной мир - он поддаётся немного иными законам, имеет свои особенности и обитателей, а также почти не контактирует с прочими частями леса, кажется вам. Что тоже обманчиво - на самом деле вода с того пронизывает почти весь лес насквозь, под землёй, но то довольно неочевидно и незаметно. Пожалуй, содержание озера - одно из самых интересных. Жаль, что не все умеют дышать под водой, не все хотят научиться, тратя на это силы и время.
Кроме озера есть и болота. Они скрывают, они загадочны, они не подпускают и окружены зарослями колючек. Пытаться лезть туда напрямик, не имея представления о возможном наличии прорех в них, - безумство и исцарапанное в кровь, изувеченное тело. До каких-то мест и вовсе невозможно добраться - они вовек останутся дикими и нетронутыми.
Бывают же и просто заросли крапивы в конце неудачной тропинки - выбирать путь нужно уметь, подмечая всё - от звуков существ до характера растительности вокруг. Те же, что интуитивно или через практику находят безопасную тропу, часто натыкаются на плодородные деревья и почву, пригодную для того, чтобы оставить свой след и росток, что, быть может, прорастёт.
Как и у всего на этом свете, у лесе того было начало. Несколько существ из пары лесов дремучих ему дали почву, а после бережно засадили своими семенами, взращивая здесь то, что сами растили когда-то в себе. Не всё проросло, но многое было перенято и стало началом. Через несколько сотен лет в молодом лесу появились собственные существа, и он перестал нуждаться в уходе и заботе о ростках и деревьях, решая теперь самостоятельно, что оставлять, а что выкорчевать. Попытки чужих существ агрессивно предложить и ввести что-то своё часто оканчивались провалом, но те, кто действовал более мягко и ненавязчиво, постепенно устанавливали свои порядки в некоторых из его частей.

Лес... Он разномастный, противоположный некоторыми частями, но дышит и живёт, как одно целое.